ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

Очень часто слово З. заменяют выражением сельское хозяйство, хотя в то же время и допускают некоторое различие между тем и другим. Так, более крупных земледельцев называют обыкновенно сельскими хозяевами, а мелких, например крестьян — земледельцами. Выражение "сельское хозяйство", очевидно, есть перевод немецкого Landwirthschaft, но перевод не совсем верный; более правильный перевод этого слова будет: поземельное, земледельческое хозяйство, или З., а под З. везде разумеют не одно только возделывание земли и разведение на ней хозяйственных растений, но и скотоводство или разведение домашних животных. Под сельским же хозяйством, если в параллель ему поставить, напр., хозяйство городское, было бы правильнее и согласнее с законами языка и логики разуметь попечение о благоустройства сел и деревень, т. е. то, что принято называть "сельским благоустройством".

Главный предмет, на котором сосредоточивается деятельность земледельца, есть земля или собственно почва — верхний слой земли. Почва обладает способностью под влиянием света, теплоты и влаги производить те или другие растения, которые иногда сами собою, по своей съедобности, могут удовлетворять целям З., как это бывает при луговом или выгонном хозяйстве. Но большею частью почва должна производить не природную растительность, а ту, которая выгодна для земледельца, а это возможно только тогда, когда будет ослаблена или подавлена самородная растительность, или так называемые сорные травы, с которыми суждено постоянно бороться земледельцу. Главнейшее орудие в этой борьбе представляет обработка, или делание, земли. Но одна обработка еще не заключает в себе всех условий для поддержания постоянной производительности почвы. Почва, когда из нее только берут урожаи, но ничего ей не возвращают, истощается, теряет свою производительную силу. А так как в интересах земледельца, чтобы главное орудие его производства не только оставалось постоянно в силе, но чтобы эта сила постепенно возрастала, то, кроме обработки, необходимо изыскивать средства к возврату почве отнимаемых культурою ее составных частей, что достигается посредством удобрения, т.е. внесения в землю таких веществ, которые бы возмещали составные частицы почвы, уносимые культурною растительностью. Опыт всех веков показал, что самый удобный источник для восстановления сил почвы представляют экскременты домашних животных; оттого образуемый последними и подстилочным материалом навоз всегда и везде считался универсальным удобрением. Здесь-то и лежит главная причина тесной связи З. со скотоводством, хотя не всегда идут рядом эти производства. В одних случаях преобладает З., в других скотоводство, а иногда и то и другое стоят на одинаковом уровне. Все зависит от количества и качества земли, большей или меньшей населенности, географических, климатических условий и т. п.

Так, полукочевые народы, владея большим, несоразмерным с количеством народонаселения количеством земли, эксплуатируют ее главным образом с помощью обширного скотоводства. Таково, напр., хозяйство наших инородцев: калмыков, киргизов, башкир и др. Такую же картину можно видеть местами на Ю. России, например в Новороссии, где крупные земледельцы распахивают самую незначительную, иногда какую-нибудь сотую часть своих владений, а все остальные земли утилизируют при помощи тонкорунного овцеводства. В горных, альпийских странах земледелие ведется только по низменностям, в долинах, а по возвышенностям пасут стада животных. Далее, есть целые страны, каковы, напр., приморские, низменные, где очень роскошна самородная растительность. Таковы, напр., Голландия, часть Голштинии, Нормандия, зап. часть Англии и др. Во всех этих странах сравнительно мало занимаются земледелием, а между тем разведение молочного или кормного скота стоит на первом плане.

Другую картину представляют те места, где земля от природы производительна и без удобрения родит довольно прибыльно. При таких условиях преобладающим является земледелие, а скота разводится столько, сколько его нужно для исполнения полевых работ и других потребностей. В таком виде хозяйство ведется у нас на окраинах черноземной полосы, где не так давно были, а местами и теперь еще сохранились девственные степи. Но еще более является преобладающим З. в северных черноземных губерниях (Курской, Тамбовской, Воронежской и др.), где распахано все, что только можно распахать, не исключая даже берегов рек и балок, и где для обращения земли в пахоту с корнем уничтожаются леса, луга и выгоны, где, следовательно, как бы нарочно делается все, чтобы до последней степени ограничить размеры скотоводства. Сюда же надобно отнести и те случаи, когда ведут хозяйство без скота благодаря особым приемам культуры и искусственным минеральным удобрениям. У нас таких хозяйств нет, довольно редки они и за границею. Бывает, однако, что разведение растений и животных находится в большем или меньшем равновесии, как мы это видим в так называемых навозных хозяйствах. В таком положении находится вся нечерноземная полоса России, где почва по самой природе так скудна, что без удобрения не может давать прибыльных урожаев. Развитие скотоводства параллельно с З., таким образом, здесь вызывается совершенною необходимостью. Лучшим надобно считать то положение, где скот рассматривается как источник не только удобрения, но и дохода от прямых его продуктов: мяса, молока, масла и т. п., что также начало у нас осуществляться, когда стали распространяться среди крестьян маслодельни, как это мы видим, главным образом, в Вологодской и Ярославской губерниях. Наконец, разведение животных может быть в некоторых случаях выгоднее разведения продажных растений, и тогда З. снова является на втором плане сравнительно с скотоводством. Хозяйство тогда как бы возвращается к своему первобытному типу, когда скотоводство также составляло первый источник дохода. Но между тем и другим периодом культуры большая разница. В первобытном периоде земля почти не обрабатывается, между тем, в последнем неизбежны самая усиленная ее разработка и удобрение только для производства не продажных растений, а кормовых трав, с целью выкормки животных на мясо или для получения свежих молочных продуктов. Такое положение бывает при очень густом и сравнительно зажиточном народонаселении, требующем большого количества животных продуктов, которые труднее, чем хлебное зерно, доставать свежими из мест отдаленных. Тогда большая часть полей засевается кормовыми травами, потребляемыми скотом.

Из сказанного ясно видна главная задача З. Она должна снабжать человечество необходимейшими средствами продовольствия — хлебом и мясом. Земледелец, таким образом, есть как бы поставщик этих продуктов. В этом смысле З. есть прежде всего промышленность, но промышленность особого рода, во многом отличная от других отраслей промышленности. В З. главное орудие производства заключается в земле или почве. Между тем этот элемент совсем не входит в область других промышленностей, а в деятельности земледельца он самый существенный. Земля есть его кормилица. Поэтому вопрос о производительности почвы должен стоять во главе всех вопросов земледельческих.. Фабрикант при имении средств может насколько ему угодно расширить свое производство. Земледелец, напротив, ограничен в расширении своей деятельности, кроме пространства, большею или меньшею производительностью его главного фактора — почвы. Есть средство возвысить естественную ее производительность, но это возвышение имеет свой предел, далее которого прекращаются все усилия человека.

З. затем в совершенной зависимости от климата. Климат, конечно, имеет свою долю влияния и на др. отрасли промышленности, но эту долю сравнить нельзя с тою зависимостью, в какую он ставит земледельца. Климат кладет свою печать на З. той или другой страны, и эта печать остается на нем, невзирая ни на какие улучшения. Вот почему русскому З. никогда не быть ни бельгийским, ни английским, а оно всегда останется русским. Останутся по-прежнему наши зимы длинны и суровы, как и были; число дней рабочих, которые следует употребить на полевые работы, не прибавится; быстрые переходы от тепла к холоду и наоборот, что так губительно действует на нашу культуру, не уменьшатся; бездождие и засухи на Ю. будут так же нежданны и внезапны; как и теперь; двух-трех жатв, как это бывает в некоторых теплых странах, в один год получать мы не будем. З. с первого взгляда кажется делом простым, но в действительности оно очень сложно и разнообразно. В нем приходится иметь дело не с одним каким-либо растением или животным, а по крайней мере с несколькими, и чем разнообразнее в хозяйстве культурная растительность, тем более оно бывает обеспечено от разных случайностей. Не родится одно растение, может уродиться другое. Но чем более предметов входит в область промышленности, тем труднее ее ведение и изучение. Земледельцу приходится иметь дело с весьма разнообразными продуктами как растительного, так и животного происхождения. Зерна хлебных растений не корнеплоды, а они не то, что дают растения масляные, прядильные и т. д. О продуктах животных нечего и говорить. Это совершенно другая сфера. Затем, в каждом производстве необходима строгая отчетность, а это возможно только тогда, когда точно определена цена каждого производимого предмета, как бы он ни был незначителен. На фабриках и заводах вследствие однообразия по существу их фабрикатов цены каждого из них определить нетрудно, между тем в З. получается множество таких продуктов, которым вовсе нет цен на рынке. Во что оценивать, напр., мякину, ухоботье, колосовину и тому подобные отбросы, тогда как в хозяйстве все они имеют большую ценность. Поля и луга дают корм скоту, который, в свою очередь, как бы отплачивает полям навозом, но скот, кроме того, дает силу для обработки полей, приплод на разведение новых животных и разные продукты, которые, как и многие полевые, потребляются в самом хозяйстве. Как определить при таком вторжении одного производства в другое чистый доход каждого из них; как выяснить, во что обходится хозяйству каждый продукт? Нисколько не будет преувеличением то, что мы сказали выше, т. е. что З. дело очень сложное, трудное и требует массы самых разнородных сведений. В этом смысле оно совершенно верно названо хозяйством, так как хозяйство — дело очень хлопотливое и ни к какой другой промышленности не прилагается. Всякое промышленное предприятие тем выгоднее, чем быстрее оборачивается затраченный на него капитал. Есть технические производства, где в два-три дня вырабатывается поступающий в продажу продукт, а самое производство может безостановочно идти круглый год. В земледелии большая часть операций повторяется в году один только раз и в известное только время. Раз пропущенный надлежащий момент для обработки или посева иногда становится непоправимым. Земледелец в распределении своих занятий вполне подчинен временам года. Пока затраченный в З. капитал будет реализирован, могут пройти целые месяцы, а иногда и годы. Озимые растения остаются на корню почти целый год, а улучшения домашних животных приходится ждать многие годы.

Наконец, в большей части технических производств действуют силы физические и химические. Земледелец, напротив, часто имеет дело с еще мало изведанными силами биологическими, так как он производит не безжизненные предметы, а живые организмы, растения и животные. Каждый знает, как важна сила наследственности в организмах. В Англии часто платят тысячи за хороших производителей и везут их в Америку, Австралию, Канаду и т. д., чтобы воспользоваться их наследственною силою. Но как эта сила выразится в желаемом потомстве, в кого уродится приплод, в отца или мать, наперед определить нельзя. Приходится только предполагать и надеяться, но до уверенности в успехе еще далеко. Поэтому несправедливо отождествлять З. с горнозаводскими или рудокопными промыслами и подводить то и другое под категорию так назыв. добывающей промышленности. Между разведением растений или животных и добыванием какого-нибудь металла нет ничего общего ни в способах и орудиях производства, ни в происходящих от них продуктах. Таким образом, З., доступное в первобытной форме каждому селянину, становится делом очень сложным, когда оно принимает большие размеры, когда затрачивается на него не один личный труд, когда вносят в него капиталы, словом, когда оно становится промышленностью. Успех З. поступает тогда в зависимость, кроме почвы и климата, от множества весьма разнообразных экономических условий: от степени гражданского развития той или другой страны, существующих законов относительно поземельной собственности, от средств, которыми может располагать земледелец, кредита, степени населенности, спроса, удобств сбыта продуктов и т. д. А так как все подобные условия не могут быть для всех местностей одинаковы, то и формы или системы земледелия тоже бывают неодинаковы. В одних местах выгоднее культура полевая, в других луговая, садовая, огородная и даже лесная. Поэтому в агрономической науке и различают полеводство, луговодство, садоводство, огородничество и лесоводство. Большею же частью в хозяйстве сохраняют несколько культур. Затем полеводство бывает паровое — трехпольное (зерновое), переложное, плодосменное и т. д., луговодство естественное и искусственное, садоводство фруктовое, ягодное и т. д. Разведение животных также может ограничиваться или одним домашним животным, или, как это бывает в большинстве случаев, несколькими (разведение крупного рогатого скота, лошадей, овец, свиней [См. Домашние животные.]). Но все эти довольно многоразличные формы, в которых выражается разведение растений и животных, обобщаются сведением их к двум группам: к З. экстенсивному и интенсивному.

А. Советов.

Земледелие (экон.). Системы хозяйства. Под системой хозяйства понимается род и способ соединения в нем всех трех факторов производства — земли, труда и капитала. Хозяйство назыв. интенсивным или экстенсивным по тому отношению, в котором затрачиваются в нем силы природы, труд и капитал. Экстенсивное хозяйство — такое, в котором первенствующую роль играет первый фактор; интенсивное — такое, в котором господствуют оба другие. Иногда различают еще хозяйство интенсивное с преимущественным приложением труда (arbeitsintensiv) и с преимущественным приложением капитала (capitalintensiv). Примером экстенсивного хозяйства служит степное хозяйство Ю. и Ю.В. России; примером интенсивного хозяйства первого рода — китайское и плантаторское хозяйство с рабским трудом; примером интенсивного хоз. второго рода — плодопеременное и вольное хоз. в наиболее развитых странах нашего времени. В экстенсивном хоз. производительность земли меньше, и, следовательно, валовой доход сравнительно низок, но чистый вследствие меньших затрат сравнительно высок. В интенсивном хоз. производительность земли возрастает, валовой доход возвышается, но чистый доход вследствие увеличения расходов производства относительно понижается, что не исключает, конечно, возможности достижения им абсолютно высоких цифр. Возможность перехода от одной системы к другой, от низшей к высшей, обусловливается тем, что все факторы производства — силы природы, труд и капитал — допускают замену одного другим. Силы природы могут быть заменены трудом (искусственное скрещивание скота, введение культуры новых растений) и капиталом (введение удобрения); труд может быть заменен силами природы (замена культуры кормовых растений естественными лугами и пастбищами) и капиталом (введение машинного производства); капитал может быть заменен силами природы (орошение — лесоразведением) и трудом (удобрение — более глубокой вспашкой). Кроме того, постоянный капитал может быть заменен оборотным, и обратно, так как взаимные отношения рабочей платы и стоимости семян, с одной стороны, к затратам на сооружения, машины, мелиорации и проч., с другой, могут, смотря по месту и времени, изменяться до бесконечности.

Интенсивность хозяйства не может, однако, возрастать беспредельно. Помимо невозможности побороть некоторые естественные условия, переход от одной системы к другой обставлен еще и условиями экономическими. Каждая система тесно связана с общим экономическим строем данной местности. В истории хозяйства бывали примеры смелых скачков к высокоинтенсивным системам, минуя промежуточные, но кончались они обыкновенно неудачами. Такие случаи больше всего встречались при колонизации. Земледельцы, привыкшие на родине к улучшенным приемам обработки земли, пересаживали их на новые места поселений, при иных экономических условиях; но практика заставляла их обыкновенно приспособляться к последним. Немцы, переселявшиеся в Россию, должны были принять местные системы полеводства. Некоторые остзейские помещики приглашали к себе колонистов из Германии с целью сразу возвысить интенсивность хозяйства — и эти колонисты нередко нищими возвращались на родину. Такова же была судьба аналогичных опытов в некоторых частях Бельгии, Мекленбурга, Дании, Соедин. Штатов. Если население немногочисленно и потребности его мало развиты, оно довольствуется меньшей производительностью почвы. Интенсивные системы бывают в этом случае невыгодны, увеличивая расходы производства без возможности соответственного подъема цен вследствие слабого спроса на продукты. Увеличение густоты населения и возвышение цен на хлеб следует считать условиями, благоприятствующими переходу хозяйства к более интенсивным его формам. Аналогичное значение имеет и возвышение цен на рабочие руки. Пока труд дешев, а нормальная прибыль на затраченный капитал высока, до тех пор увеличение постоянного капитала представляет менее выгод. Только с развитием производства и при сопровождающем его падении среднего уровня прибыли и увеличении абсолютных размеров заработной платы машинный труд становится выгоднее, приложение постоянных капиталов — прибыльнее. Поэтому применение в сельском хозяйстве машин в серьезных размерах начинается обыкновенно с момента уничтожения обязательного труда. Из всего сказанного следует, что ни одна система не может быть названа абсолютно худой или хорошей. Каждая имеет свое место и при данных условиях бывает выгодной или невыгодной.

Охота, рыбная ловля и кочевое скотоводство составляют единственные занятия первобытного человечества. По мере того как звери становятся более редкими и человек начинает чувствовать недостаток в продуктах охоты, приходится переходить к З. Первою его системой является в местностях лесистых огневая (подсечная, лядинная): вырубается высокоствольный лес, сжигается мелкая поросль и сучья, покрывающие вырубленное место. Освободившаяся площадь — ляда — подвергается обработке. Несмотря на большой труд, необходимый для очистки ляды, система эта весьма экстенсивна: 1) под пахотой находится лишь относительно ничтожное пространство, 2) она не требует почти никакого капитала — орудия еще примитивны, удобрением служит древесная зола. Прочные постройки излишни, ибо ляда через несколько лет забрасывается на 1 1/2 — 2 человеческих поколения (Крайний Север России, Сибирь, Испания, Штирия, лесистые местности Индостана, Соединенных Штатов и др.). В местностях степных и горных преобладает пастбищная система. Земля служит выгоном, запашки отсутствуют или ничтожны по размерам. Эта система еще экстенсивнее огневой. К земле не прилагается никакого капитала и почти никакого труда. Капитал заключается в скоте, но он не утилизируется для обработки почвы. В Буэнос-Айресе на 1000 шт. взрослого скота полагается один погонщик, а на 3-6 погонщиков — один надсмотрщик. Убой и клеймение скота здесь почти единственные трудовые операции (у киргизов на Ю.В. России, у бурят в Сибири, в обширных степях Южной и Северной Америки, в аналогичных местностях Африки, Австралии и Аравии). Шаг вперед — переложная система. З. начинает распространяться наряду со скотоводством, но под культурными растениями занята еще сравнительно небольшая площадь. После нескольких посевов пашни переносятся на другое место, а земля забрасывается или под лесную заросль (лесополье), или под травяную залежь, эксплуатируемую в качестве выгона. Эта система интенсивнее предыдущих. Она предполагает известный капитал в постоянных постройках, орудиях, машинах, скоте. Увеличение размеров пашни требует усиленного приложения труда. Тем не менее, центр тяжести системы лежит в скотоводстве, содержимом по пастбищной системе. Плодородие почвы восстановляется еще естественным путем, без капитальных затрат на удобрение. Кормовые и промышленные растения еще не культивируются. Поэтому система должна быть отнесена к экстенсивным (Новороссия, некоторые местности Франции, Голландии и Соединенных Штатов). Следует несколько видов зерновых систем, из которых каждая интенсивнее предыдущей и которые все вместе составляют лестницу, ведущую к высшим улучшенным системам. Луга и выгоны выделяются в особые угодья и составляют в сложности небольшую часть участка, остальная же земля находится под хлебной культурой и разделяется на 2, 3, 4 5 и т. д. частей, из которых одна находится ежегодно под паром. Хозяйство становится интенсивнее по мере увеличения числа участков. При двупольной системе под паром находится треть участка или даже более (выгоны и луга, хлеба, пар), при трехпольной — только четверть, при четырехпольной — только одна пятая и т. д. Затраты труда и капитала возрастают в обратном отношении к величине парового поля. Двуполье, принадлежащее еще скорее к экстенсивным системам, встречается вообще редко (Ниверне, Гасконь, Эльзас и др.). Трехполье, появившееся в Европе в эпоху Карла Великого и господствовавшее в течение почти тысячелетия, теперь сохранилось в огромной центральной части Евр. России и встречается в некоторых друг. славянских землях (Галиция, Чехия, Моравия). Оно интенсивнее; вводится удобрение, скотоводство принимает рабочий характер. Разные виды многопольных зерновых систем возникли гораздо позднее, в прошлом столетии. Теперь они практикуются в местностях, не имеющих недостатка в лугах (в России — на окраинах обл. трехполья и некоторых др. местностях). Дальнейшим шагом вперед служит зерновая улучшенная система, в которой пар заменяется каким-либо быстро растущим полевым растением (греча, турнепс, шпергель). Система эта возникла в конце XVIII и нач. XIX вв., практикуется в крестьянском хоз. Зап. Европы и встречается в некоторых владельческих хоз. трехпольной России. Высокой интенсивности достигает следующая, плодосменная система — чередование разного рода растений, расположенных в таком порядке, что одно приготовляет почву для другого. Этим устраняется утомление почвы — результат однообразной, однородной культуры. Такая система требует крупных затрат труда и капитала (усиленная обработка земли, усиленный сбор трав, обширные постройки, дорогостоящие машины, разнообразные орудия и пр.). Поэтому введение плодосмена делается возможным лишь при высоких ценах на землю, при сравнительной дешевизне капиталов и в особенности при наличности сбыта для всех разнообразных продуктов полеводства и скотоводства. Раньше всего система эта утвердилась в Бельгии. Теперь она распространена во всей Зап. Европе. В пределах России она водворилась лишь в остзейских и привислянских губ., а в остальных частях страны встречается лишь изредка, во владельческих хозяйствах. Вольная система, еще более интенсивная, вводится тогда, когда ни навоз, ни плодосмен не в состоянии выполнить своего назначения и восстановление плодородия мыслимо лишь введением искусственных удобрений. Хозяин перестает стесняться порядком чередования растений и подчиняется в выборе культур исключительно требованиям рынка. При вольном хозяйстве необходимы, кроме всех прежних, еще крупные затраты на покупку удобрительных веществ. Распространение этой системы — дело будущего. Теперь она встречается лишь вокруг больших городов в Европе и России, а вне сферы влияния крупных центров попадается в виде исключения в Англии, Саксонии, Вюртемберге и др. местах господства высокоинтенсивной культуры. Кроме этой лестницы, имеются еще две системы хозяйства как результат местных физических особенностей — выгонная и травяная. Обе обусловливаются возможностью получения особенно выгодных урожаев травы. При выгонной системе культурой хлебов занято не более половины участка, а другая эксплуатируется только в качестве выгона. Практикуется она в странах приморских и гористых и относится к системам экстенсивным (Шлезвиг-Голштиния, Мекленбург, Голландия, Зальцбург, Швейцария, Шварцвальд и др.). Травяная система занимает 2/3 участка выгоном и 1/3 сенокосом; она применима лишь там, где исключительные условия обещают особую выгоду от откармливания скота, По экстенсивности эта система приближается к пастбищной. Она встречается в некоторых хозяйствах Англии, в Лимбурге и других местах.

На системы хозяйства влияет еще один важный экономический фактор — расстояние хозяйств от мест сбыта продуктов. Для ближайших к рынку земледельцев возможно вести более интенсивное хозяйство, производить большие затраты капиталов, и наоборот. Поэтому географическое распределение систем находится в зависимости от расположения рынков. Законы такого распределения исследованы Тюненом в его известном трактате "Уединенное государство" (I. H. v. Thünen, "Der isolirte Staat"). Автор предлагает вообразить себе совершенно изолированное от всего остального мира государство. В центре его помещается единственный город — единственный рынок для сбыта продуктов сельского хоз. Государство носит специально земледельческий характер, обладает всюду одинаковыми простыми дорогами, вполне одинаковой почвой, способной производить все растения, одинаковым климатом. Словом, все условия хозяйства в нем тождественны для всех пунктов, кроме одного — отдаленности от рынка. В городе устанавливается рыночная цена на земледельческие продукты. За вычетом издержек по перевозке их цена эта определяет для каждого пункта местную цену. Последняя, очевидно, уменьшается по мере удаления от города. Поэтому от центра государства к периферии системы хозяйства становятся все менее и менее интенсивными: город оказывается окруженным концентрическими кругами, от высших систем культуры до самых первобытных. Ближайший к центру пояс, пользуясь городским удобрением, может ввести вольную систему. Второй круг занят плодосменом, так как затруднительность добывания удобрений заставляет искать способов восстановления почвы в собственном хозяйстве. Третий круг занят разными видами зерновых систем, так как удаление от рынка не благоприятствует разведению корнеплодов, не выдерживающих дальней перевозки. Четвертый пояс — область, откуда и зерновые хлеба не могут быть перевозимы на рынок вследствие большой тяжести накладных расходов. Поэтому здесь выгоднее сбывать зерно в переработанном виде (напр. в виде спирта). Это — пояс технических производств. В дальнейших поясах производство хлеба становится все менее и менее выгодным, и центр тяжести хозяйства перемещается постепенно к скотоводству, так как некоторые его продукты, а также живой скот легче доставлять на дальние расстояния. Пятый пояс занят переложной системой, шестой — пастбищной. Наконец, еще дальше начинается область охоты. — На практике, конечно, приходится всегда считаться не с одним, а со многими рынками, круги влияния которых взаимно переплетаются. Кроме того, нет в действительности областей, вполне тождественных по почвенным, климатическим и пр. условиям; пути сообщения в разных местах также различны. Все это устраняет ту простоту, с которой вопрос представлен у Тюнена. Его схема позволяет, однако, наглядно изобразить влияние расстояния от места сбыта на расположение систем хозяйства. По справедливому замечанию г. Хлюдзинского ("Организация сельскохозяйственного промысла", ч. 1. стр. 245), есть страна, к которой эта схема подходит весьма близко, — Россия. Крупные горные хребты размещены у нас, как и моря, по окраинам, а самое густое население с крупнейшим промышленным пунктом — Москвою поместилось в центре страны. Она представляет огромную площадь, проходящую через все европейские климаты от севера к югу. В результате получается следующее географическое размещение систем. Вокруг Москвы (и вокруг Петербурга) развито огородничество, регулирующее свое производство исключительно требованиями рынков. Плодосмен развит в России вообще весьма мало вследствие не назревших еще для того условий. Встречается он, как правило, лишь на западной окраине, тяготеющей более к западным европейским центрам, чем к Москве. Далее, наиболее интенсивная из практикуемых у нас систем — трехполье с удобрением — занимает огромный концентрический пояс великорусских губ. вокруг Москвы. За ним следует пояс трехполья без удобрения. На границе трехполья встречается двуполье, далее в степях Новороссии и юго-востока — переложная система, еще далее к окраинам — пастбищная (Киргизские степи и северное побережье Каспийского моря), а на севере — огневая. Наконец, звериный и пушной промыслы господствуют на отдаленном северо-востоке и в Сибири.

Литература: W. Roscher и Schönberg's Handbuch (подроб. см. Землевладение); I. H. v. Thünen, "Der isolirte Staat etc." (Росток, 1842); Людоговский, "Основы сельскохозяйственной экономии" (СПб., 1875); Хлюдзинский, "Организация сельскохозяйственного промысла" (Варшава, 1880); Ермолов, "Организация полевого хозяйства" (СПб. 1879); Эд. Лекутэ, "Основы улучшающего землю хозяйства" (перев. под редакцию А. Н. Энгельгардта, СПб., 1889).

Н. Карышев.

Земледелие в России (история). — Русские славяне — издревле народ земледельческий. В этом убеждают свидетельства древних писателей, многочисленные мифологические обряды и поверья, сохранившиеся до настоящего времени, и курганные находки. Прямые свидетельства о З. на Руси начинаются с известия начальной летописи под 946 г.: во время осады Коростеня Ольга говорит осажденным древлянам: "а вси грады ваши предашася мне, и ялися по дань, и делают нивы своя, а вы хочете измрети гладом". Особенно важна находка в бронницких курганах женского остова с серпом. Уже в XI в. З. делается предметом забот и распоряжений князей; "Русская Правда" подробно говорит о З. Первоначально господствующая система З. была подсечная. Поднимать целину, чертить, подсушивать и выжигать леса было в большом обычае еще в XIV и XV вв. Трехпольная система едва ли возникла ранее XV в.: первый намек на нее встречается в одном судном списке 1503 г. В половине XVI в. она была уже значительно распространена, судя по часто повторяющемуся в актах выражению "две чети в поле, а в дву потому жь". С первых же времен употребительнейшими культурными растениями были: рожь, овес, пшеница, просо, полба, ячмень, конопля, лен, мак, горох, греча и хмель. Лучшим в этом отношении источником для древнейшего периода служит житие Феодосия Печерского, писанное Нестором, и начальная летопись, где указываются все перечисленные растения, кроме гречи или гречихи, впервые упоминаемой в актах XV в. Из земледельческих орудий в Русской Правде упоминается о плуге и бороне. В Уставе Ярослава о земских делах говорится о ральных железах, о серпе, косе, секире. Кроме того, в житии Феодосия Печерского говорится о рогалии, похожем, по-видимому, на нынешнюю лопату или заступ. Рабочим скотом была лошадь, даже в Приднепровском крае. В первый раз упоминается о ней в летописи под 1103 г.; известий о волах в летописи не встречается. По сжатии хлеб складывался в копны (Русская Правда), кот. отвозились на гумна. На гумне перед обмолачиванием хлеб в снопах сушился в овинах (Устав Владимира св.). Обмолоченный хлеб хранился в сусеках, о которых упоминается в Патерике Печерском и в житии Феодосия, а также в клетях. Обмолоченное зерно посредством ручных жерновов перемалывалось в муку (ib.); от смолотой муки отделяли отруби (Лавр. летопись, 997 г.). О позднейших мерах правительства к поощрению З. см. Сельское хозяйство. См. Беляев, "Несколько слов о З." (в "Временнике" 1885 г. № 22); Д. Шеннинг, "Опыт первоначальной истории З." (в "Чтен. М. Об. И. Др. Росс.", 1861 г., № 4); "З. в древней Руси" (в "Труд. Вол. эк. об.", 1866 г., № 13).

В. Р.

Смотреть больше слов в «Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона»

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ КИЕВСКИЙ ЖУРНАЛ →← ЗЕМЛЕДЕЛЕЦ

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

Синонимы слова "ЗЕМЛЕДЕЛИЕ":

Смотреть что такое ЗЕМЛЕДЕЛИЕ в других словарях:

Рекомендуем посмотреть: